Скажу сразу, что к людям мастеровым отношение у меня особое. Руки умелые, не терпящие безделья - особый дар. Я бы сказала: от бога. Вроде бы просто делают свое дело, что "на роду написано", - на самом деле наполняют смыслом и вдохновением все, к чему прикасаются.
    Для жителя хутора Клетский Александра Васильевича Овчинникова, который видит только одним глазом, не проблема сделать пристройку к дому, или деревянную дверь с резьбой, или собрать станок из старого железа. Про таких говорят: мастер на все руки. С тех пор, как развалился совхоз, формально он стал безработным. Правда, этим летом его попросили помочь делать ремонт в местной школе, где жена работает учительницей. Только во время обеденного перерыва мне удалось наконец-то застать его дома.
    - Нечего мне вам показывать: все по людям, - "отбивался" мастер, как мог на просьбу показать что-нибудь из деревянных изделий.
    " По людям" - это, как потом выяснилось, потому, что заказами на столярку живет-кормится. С односельчан много не берет: народ на селе, в основном, небогатый. За дверь, например, рублей пятьсот. Получается, что это заработок за пять-шесть дней. Оно и хватало бы, если бы заказы были всегда. Если их нет, Александр Васильевич принимается мастерить что-нибудь для себя. Не так давно, например, сделал кроватку для внука, которому нет еще и года. Кроватка из дуба получилась крепкой, добротной: не меньше века прослужит.
    Про себя я решила, что наверняка скромничает хозяин. Люди мастеровые, талантливые чаще всего не любят себя на показ выставлять. Зато общаться с ними и писать - одно удовольствие. Есть в них "искра божья", свое предназначение и чудаковатость, если хотите. Они как трогательные и светлые герои Василия Шукшина, которые, наверное, только в глубинке и остались. Здесь их еще не истребил научно-технический прогресс.
    Уступая моей просьбе, хозяин все-таки показал свой дом. Конечно, он немного лукавил, когда говорил, что показывать нечего. На кухне, в зале, в спальне оказалось немало предметов из натурального дерева: шкафчики встроенные и подвесные, лавки, подвесные потолки, декоративная рейка. Кухня показалась мне особенно уютной.
    - А как иначе? здесь человек полжизни проводит, - дал свое объяснение Александр Васильевич.
    Дом он, как говорят, реконструировал, пристраивал. Наверху сделал мансарду и лестницу к ней. Для того чтобы любоваться видом сверху. Вид, действительно, - залюбуешься. Как на курорте каком-нибудь. Калитка на заднем дворе ведет прямо к озеру. Открыл ее, шагнул два шага по мосткам - и ныряй в воду. Естественно, после того, как в баньке попарился. Как говорят, все по уму.
    Об Овчинникове мне рассказывали как о столяре и резчике по дереву. Мол, для него наличник или скамью, или оклад под икону - пара пустяков. Оказалось, что он еще и инженер-конструктор в своем роде. Из старых железок собрал себе трактор. Такого "железного помощника" не мешало бы "держать" в каждом дворе: огороды-то на хуторе немаленькие. Попробуй обработай руками.
     - Самый тяжелый труд -это на земле, - рассуждает Александр Васильевич. Раньше на своем участке Овчинниковы помидоры выращивали на продажу. Сейчас здоровье не позволяет. Мастерить своими руками - это другое дело. Иногда Александр Васильевич до того увлечется, что не заметит, как пролетело время. О своих изобретениях он рассказывает обстоятельно и увлеченно. Примерно так же, как мамаши о своих маленьких сорванцах. Оно и понятно: это его детище. Свой трактор, который и пашет, и фрезерует, косит и даже убирает снег, он собирал по крупицам. Редуктор взял со старого трактора ДТ - 54, задний мост - от ГАЗ- 51, мотор - с мотороллера "Вятка", дизель - от ДТ-20. Последний вытащил из болота, по-хозяйски перебрал, почистил. Мимо какой-нибудь выброшенной железки он не может пройти со спокойным сердцем: а вдруг пойдет в дело?
    Между прочим, это далеко не первый трактор, который собрал Овчинников. Его отец воевал в Сталинграде. Вот и решили перебраться сюда потом из Ташкента. С собой Александр, уже получивший специальность слесарь-сборщик самолетов и проработавший год на авиационном заводе, привез самодельный тракторенок. Директор совхоза, не раздумывая, сразу поставил его бригадиром по технике. И не ошибся: с техникой во втором отделении всегда было все в порядке. Такие специалисты, как Овчинников, - просто клад на любом предприятии. Из ничего "конфетку" сделают. В совхозе Александр Васильевич проработал около двадцати лет. Успел и дом свой обустроить, и вместе с женой вырастить двоих дочерей. Теперь вот внук появился. Есть кого обучать ремеслу. Сам-то он сызмальства пропадал у отца в мастерской. В пять лет уже уверенно молоток в руках держал. В воспомининиях его детства пахнет опилками и крепким смолистым духом точно так же, как в его нынешней мастерской.
    Как и положено, здесь немало станков, приспособлений, трафаретов для резьбы и просто досок. Беспорядка нет: каждая вещь на своем месте. Сначала мастер показал мне станок-лобзик, который сам сделал, потом приспособление на другом станке, чтобы делать фигурную рейку. Вообще-то здесь трудно найти инструмент или станок, который бы он не модернизировал и не "приложил руку". Поскольку все продумано до мелочей и отлажено, обычную дверь он делает за четыре-пять дней. С резьбой - недели две. Олифу варит сам из подсолнечного масла. Считает ту, что продают в магазинах, - это не олифа: канифоль и растворитель. Самодельная глубоко пропитывает древесину, ложится ровным густым слоем, блестит как лак, когда высохнет.
    На участке у Овчинниковых растет много деревьев.     - Как вы думаете, сколько этому дереву лет? - Хозяин кивнул головой в сторону развесистой высокой черешни.
    - Наверное, много, - ответила я.
    - Да нет, всего лишь несколько. Это прививка. Я ее к старому стволу привил. За три-четыре года, "питаясь" от мощных корней прежнего дерева, черешенка выросла как на дрожжах.
    - Сливы в этом году не очень - посетовал Александр Васильевич, отыскивая на ветках самую спелую для меня.
    По всему заметно, что деревья для него - еще одна слабость. Он мечтает посадить большой сад на своей земле, которая досталась, как бывшему совхознику, в качестве земельного пая. Вот только целая волокита, чтобы ее на себя оформить.
    - Бюрократия везде, - вздыхает пока еще не состоявшийся собственник.
    Есть еще одно обстоятельство, о котором я упомянула вскользь в самом начале. В отношении нашего мастера оно как бы не имеет значения. Дело в том, что он не видит одним глазом: в семь лет наткнул его прутиком.
    - Значит, вы на инвалидности? - Спросила я.
    - Куда там, - махнул он рукой, - это же надо было ходить, добиваться. Неудобно как-то было. Потом привык как-то, да и все привыкли. Я даже добился, чтобы водительские права получить.
    У безработного Александра Васильевича - масса планов на ближайшее будущее. Он собирается делать ремонт в еще одной комнате, ставни на окна, которые в последнее время почему-то перестали пользоваться популярностью на селе.
     - Между прочим, зря, - рассуждает мастер, - они летом от жары защитят, а зимой - от холода. Да и дом украсят, если сделаны толково.
    Прощаясь, Александр Васильевич посетовал, что по телевизору перестали показывать передачу "Это вы можете". Раньше он, бывало, ни одного выпуска не пропускал. Что-то брал себе на заметку. Хотя бы на экране мог посмотреть на людей, таких же, как он: увлеченных и, с точки зрения других, немного чудаковатых. Или у телевидения теперь другие цели, или люди такие перевелись, во что не хочется верить.
В.Дорн