Все готовились к встрече нового. Ради него накрывали шикарные столы с шампанским, навешали всякую мишуру, нарядили елки, напокупали кучу всякой чепухи и зажгли свечи. Город стал похож па праздничную открытку. Ради него кружились снежинки, сверкали звезды, а сосед из сорок пятой квартиру упился почти насмерть.
  За перегородкой в кладовке, среди всякого ненужного хлама и картонных коробок сидел старый год. На стопке старых газет. Иногда он вытаскивал какую-нибудь, надевал на нос очки и делал свои пометки на полях. Он то всхлипывал и размазывал слезы по небритым щекам, то сердито боромотал: "Чушь какая!"
Под ногами в стоптанных тапочках валялся целый ворох каких-то листовок. На верхней было написано: "Все обещают - Гадюкин делает!" На другой - большими красными буквами: "За достойную жизнь! За губернатора Ворюгина!"
  Перехватив мой взгляд, старый год потупился и стал потихоньку подвигать листовки в сторонку.
- Они мне не нужны совсем, - оправдывался он, - разве что селедку заворачивать… Жалко выкинуть: бумага дорогая.
- Значит, сидишь, - вздохнул я.
- Сижу, - вздохнул старый.
- А что в темноте?
- А я это от Чубайса прячусь, - шепотом ответил он, - а то увидит, - станет долги требовать. А что с меня возьмешь?
  Старый год развел руками, и я заметил, что он, оказывается, весь в лохмотьях. На голове какая-то дырявая шляпа со свисающими полями, на ногах - рваные ботинки. Ну, ни дать - ни взять обычный БОМЖ.
- Может тебе поесть принести? - предложил я.
- Не откажусь.
  Через минуту я уже протягивал старому тарелку с куском курицу и стопку водки.
- Та - а - к. - протянул он и принялся оглядывать еду.- Курицу в каком магазине покупали?
- На рынке.
- Птичьего гриппа на вас нет… А водку где?
- Там же.
-Вы что? Раньше срока отравить меня хотите? - Взвился старый, и я заметил, что у него на голове судейская шапочка, а глаза сурово блестят.
  С ужасным металлическим скрежетом он поднял крышку мусорного бачка и плюхнул туда еду прямо с тарелкой и водку - тоже. Откуда-то со дна, издалека послышалось куриное кудахтанье.
И тут старый год "понесло": он сгреб с пола груду листовок и отправил их туда же, потом стопку газет, потом коробку с летней обувью, потом старое драповое пальто, потом..
Куриный крик не прекращался. К нему еще добавилось поросячье хрюканье, коровье мычание и, как мне показалось, крики митингующей толпы.
- Отдайте нашу зарплату!- Кричал кто-то.
- Воры должны сидеть в тюрьме! - Вторил ему бас. Вверх из бачка летели облака пыли, перья, пух и иногда гнилые помидоры со свистом и улюканьем. Стремительно выпорхнул и спрятался на верхней полке перепуганный, взъерошенный воробей.
-Э-э-эй!- Пытался я урезонить старый год. - Ты что разошелся-то!?
Он так и замер, согнувшись, с собранием сочинения вождя мирового пролетариата в руках. Со звоном и грохотом захлопнул крышку - и в кладовке воцарилась тишина. Старый год хотел было выпрямиться, но не смог. Передо мной стоял совершенный старик с седыми, как снег, волосами и морщинистой кожей.
- Давай - ка я тебе помогу, - предложил я.
  Старый ничего не ответил. Тогда я осторожно приподнял его за плечи, - он повис у меня на руках, как воздушный шарик.
- Ого, - удивился я, - да ты почти ничего не весишь.
- Вышел весь, - мрачно отреагировал старый.
  Я пристроил его не прежнее место, на "похудевшую" стопку газет и честно признался:
-Вот уж никогда не подумал бы, чтобы буду тебя на руках носить. После всех "пакостей"…
-Это каких таких "пакостей"?- Возмутился старый.
-Ну.. Разных… Помнишь, я в прошлом месяце гриппом заболел?
-Так прививку надо было сделать. Тебе же предлагали
- А машина поломалась летом перед отпуском?
- Так ведь отремонтировали же. Ты что же, хотел, чтобы она во время отпуска поломалась? Прямо в дороге?
- А с женой мы поссорились чуть не до развода?
- Так помирились же.
  В руках у старого года неизвестно откуда взялась гитара. Он надвинул на лоб черную широкополую шляпу, стал ужасно похож на Боярского и его голосом запел:
- Все пройдет, и печаль и радость..
Только верить надо,
Что любовь не проходит, нет…
  В это время в дверях кладовки возникло приготовленное к празднику, изумленное лицо жены.
- Что здесь происходит?
- Тише, - приложил я палец к губам, - давай лучше споем вместе.
  В комнате стоял нарытый стол, рядом - наряженная елка, "надрывался" телевизор, а мы со старым годом сидели в кладовой плечом к плечу и радостно друг друга перебивали:
-А помнишь, как мы за грибами ходили? Нашли одни гриб и спрашивали у всех, съедобный он или нет.
- А помнишь, как за Катьку волновались, когда она экзамены сдавала?
- А помнишь..
  Глядя на нас, старый год понял, что он сейчас не нужен, и стал деловито собирать сумки и чемоданы. Зачем-то взял лыжи, которые торчали из рюкзака "ушами" вверх. Всю свою поклажу перетащил к самой двери и уселся на сумку, подперев голову руками в позе скучающего пассажира. Как будто с минуту на минуту должны объявить его посадку.
- Может, с нами? За стол?- Предложил я.
  Старый отрицательно мотнул головой и поглубже натянул вязаную шапочку.
-Кому я там нужен? Счас все заладят: с новым годом! С новым годом! А что он о жизни знает вообще? Оптимист начищенный… Я тоже сначала думал, что весь год как праздник пройдет…
- Без пяти двенадцать! Быстрее! Давай старый год проводим! - Закричала жена.
  Оказалось, что на столе нет фужеров. Потом оказалось, что мы еще не достали шампанское. Без двух минут двенадцать оно "рвануло" прямо в люстру, размочив вдребезги лампочку.
В полутьме мы все-таки пригубили шампанское, не чокаясь.
- Ничего не ешь, - предупредила жена, - там могут быть осколки.
- Да уж. Славно проводили.. Ну я ему щас все выскажу…
  Со сжатыми кулаками я выскочил в прихожую и обнаружил, что старого года уже нет. Ну а рюкзак с лыжами так и остался стоять у порога.

  В. Дорн